Stay wild
А ещё болезнь расшатывает трещины. Хочется плакать, и плачется - просто потому, что льётся из глаз, беззвучно, горячо и мокро, когда мама, "мама-кошка", читает своей неумной великовозрастной детке Рубину и доходит до какого-то сентиментального момента.
Рассказ про девочку, у которой "нет привязанностей". И у которой, тем не менее, разболелось на погоду одиночество.
Она совсем на меня не похожа, эта девочка, да и давящий на грудь жар не особо-то позволяет концентрироваться на чем-то ещё. Сейчас он хочет обладать всем моим телом, и пусть - я ведь выпила мерзопакостных лекарств и знаю, что это ненадолго.
А надолго - я снова буду петь, а не хрипеть. Когда голоса нет, его отсутствие отбирает добрую половину уверенности.
Не люблю болеть. Но болеть почему-то вот уже второй раз за едва начавшийся (это ведь недавно было, да?) год слишком горячо любит меня.
Рассказ про девочку, у которой "нет привязанностей". И у которой, тем не менее, разболелось на погоду одиночество.
Она совсем на меня не похожа, эта девочка, да и давящий на грудь жар не особо-то позволяет концентрироваться на чем-то ещё. Сейчас он хочет обладать всем моим телом, и пусть - я ведь выпила мерзопакостных лекарств и знаю, что это ненадолго.
А надолго - я снова буду петь, а не хрипеть. Когда голоса нет, его отсутствие отбирает добрую половину уверенности.
Не люблю болеть. Но болеть почему-то вот уже второй раз за едва начавшийся (это ведь недавно было, да?) год слишком горячо любит меня.